Картины с выставки или зачем нам искусство

Меня остановили ее глаза. Что-то переключилось во мне. Если до этого я рассматривал полотна несколько равнодушно, отмечая даже некоторые ошибки в композиции, то теперь…

Из квадратной деревянной рамы на меня сочилась глубокая печаль и безысходность маленькой девочки. Я будто соприкоснулся с ее душой, я почувствовал её. Я проник в её пространство.

Вы наверняка замечали, что, читая книгу, просматривая фильм или углубляясь в произведение художника, невольно переносишься в иной мир, начинаешь жить по его законам, дорожить его ценностями. Как правило, это мир нереальный, мир фантазий, мир грёз. Но соприкасаясь с ним, ты впускаешь его в себя и в жизни незаметно начинаешь мыслить его эфемерными категориями, уподобляешь жизнь иллюзии.

Но сейчас все было по-другому. У меня было такое ощущение, что меня выдернули из мира моих грёз в реальность. Реальность, которой я не видел, которой не знал.

Маленькая девочка с большим горем. Сломанная судьба, рухнувшие надежды, разорванное сердце. И всё это в глазах! Её взгляд упёрся в край картины. И тут я сообразил: это не ошибка композиции, так автор подчеркнул безнадежность её положения.

Откуда-то будто издалека донесся голос экскурсовода. Оказывается, коробка в её руках – это прах убитых родителей. Отцовская куртка на плечах да эта коробка пепла – вот всё, что осталось ей от семьи. Маленькой девочке цинично выдали её в тюрьме, где их казнили. За что, за какое преступление? Когда я услышал, кровь застучала в висках. Их преступление в том, что они делали упражнения в парке и старались быть честными. Они совершенствовались по системе Фалуньгун. Как за это можно убивать? Мои кулаки сжались.

…коробка в её руках – это прах убитых родителей.

Оказывается, вся выставка посвящена этой системе совершенствования – Фалуньгун – совершенствования по принципу «Истина-Доброта-Терпение». И художники тоже совершенствуют себя по этой системе. И даже экскурсоводы. А в Китае за это убивают.

Я спросил у экскурсовода, что же делаете вы, нельзя же это так оставить, надо же что-то делать, надо поехать в Китай, бошки всем поотрывать.

«Наш принцип “Истина-Доброта-Терпение”. Мы не отвечаем ударом на удар, не проявляем агрессии», – спокойно ответила женщина.

Я ходил от одной картины к другой и не понимал. И опять увидел девочку. Другую, но мне почему-то подумалось, что это она, только постарше. По ее лицу ползли капли, но это были не слёзы. Она стояла под дождем и держала плакат. Она смотрела прямо на меня с какой-то недетской решимостью, она обращалась ко мне, она обращалась к человечеству. «Убиты за веру» – было написано на плакате. «Вы считаете это правильно? – спрашивали её глаза. – Так должны поступать люди?»

Удивительно! Этот ребенок заботится о человечестве больше, чем я. Она как будто ввинчивала в меня свой вопрос: «Ну а что ты? Мы живем и умираем за истину, за доброту и терпение. А ты чем живешь? Зачем живешь?»

А я печатаю накладные, смотрю футбол, ем и сплю. А в это время людей убивают за веру в добро. И они умирают. И не мстят убийцам.

Я бродил между рам и не видел картин. В меня никак не могла уложиться мысль, что можно умирать за свои идеалы и не бороться. Видимо, с детства во мне сидела идея, что добиться чего-то можно лишь борьбой. Но эти люди не боролись, даже перед бледным ликом смерти они были спокойны. Нет, это невозможно, это нереально, наверное, это выдумка. Я уже собрался выйти из зала, как вдруг в конце увидел статую. Это была нарисованная статуя, а может быть даже сфотографированная. Я глянул на нее, когда входил в зал, и прошёл мимо.

Но теперь я увидел. Мужчина средних лет слегка улыбался мне. Его прищуренные глаза улыбались. Мягкие губы улыбались. Казалось, даже открытая ладонь улыбалась. Округлые черты лица, округлые руки. Весь облик открытый и мягкий излучал спокойствие и безмятежность.

Сказать, что это добрый человек – это ничего не сказать. Знаете, на открытках иногда рисуют этаких добрых дедушек. Это все не то. У меня возникло такое чувство, что он пришёл именно ко мне, именно для меня, ради меня.

Мои кулаки разжались. Я понял. Это был ответ на все вопросы. Вот это и есть Истина-Доброта-Терпение.

Кто-то когда-то ляпнул, что добро должно быть с кулаками. Нет! Кулаками добро не защитишь. Добро можно защитить только добром. Я это понял, а точнее просто почувствовал. Увидел.

Да, это действительно искусство. Оно не уводит в мир фантазий и грёз. Вот она – реальность. Более широкая и глубокая, чем моя. Теперь я знаю, в каком мире я живу. Теперь я знаю, как мне жить.

Вячеслав Козлов