Тринадцать дней без сна
Ван Юнхан – практикующий Фалуньгун и адвокат из города Даляня провинции Ляонин (Китай). Он представлял в суде и защищал нескольких практикующих Фалуньгун от сфабрикованных коммунистическими чиновниками обвинений.
В июле 2009 года около 20 полицейских его арестовали. Суд приговорил Вана к семи годам лишения свободы. Его дело было включено в отчёт специального докладчика ООН 2010 года о пытках и других жестоких, бесчеловечных и унижающих достоинство видах обращения и наказания.
Ниже приводится рассказ Вана о том, как ему не давали спать в течение 13 дней в тюрьме №1 города Шэньяна. Эта пытка в конечном итоге привела Вана к принудительному «признанию», записанному на видеокамеру.
«В 2009 году меня приговорили к семи годам тюремного заключения за публикацию нескольких статей с критикой в адрес китайских властей за нарушение прав практикующих Фалуньгун (Фалунь Дафа).
В тюрьме я страдал от жестоких избиений, одиночного заключения и голода. Меня лишили права приобретать предметы первой необходимости. Но самым тяжёлым для меня было лишение сна в течение 13 суток подряд в 2012 году.
В начале 2012 года с целью “полного уничтожения Фалуньгун в тюрьме” начался новый виток применения жестокого отношения к заключённым практикующим Фалуньгун.
Говоря откровенно, они решили использовать всё возможное, чтобы заставить нас, практикующих, отказаться от веры в идеи Фалуньгун. Чтобы не допустить контакта с другими заключёнными, меня перевели в столовую и назначили заключённого преступника Чжан Вэйхуэя круглосуточно наблюдать за мной. Столовая была постоянно закрыта за исключением времени трёх ежедневных приёмов заключёнными пищи.
В конце февраля 2012 года друг одного заключённого предупредил меня: «Какое-то подразделение занимается “трансформацией” практикующих Фалуньгун. Метод, который они используют, очень жестокий. Лучше быть осторожным. Мы поняли, что практикующий Фалуньгун считается “трансформированным”, когда отказывается от практики Фалуньгун».
Позднее один главарь среди заключённых сообщил мне, что в его отделении уже проводится такая кампания. «Они хотят искоренить Фалуньгун в тюрьме и действуют беспощадно. Есть только два выхода: “трансформироваться” или умереть, – сказал он. – В нашем отделении все практикующие, кроме одного, подписали заявление о трансформации, и последний долго не продержится”.
Стали распространяться слухи о том, что практикующих Фалуньгун в других камерах лишали сна, чтобы заставить отказаться от своей приверженности Фалуньгун.
Я вспомнил разговор с Хань Дуном, командиром четвёртой команды, где я находился до того, как меня перевели в столовую. В марте он пришёл в камеру, чтобы пообщаться со мной.
Я спросил его о кампании против практикующих в тюрьме и сказал: “Никто из нас, задержанных практикующих Фалуньгун, не нарушал закона. Я не понимаю, почему тюремные власти должны держать нас в камерах и заставлять отказаться от наших убеждений. Вам не кажется, что у лиц, принявших такое решение, есть проблемы с психикой?”
Хан ответил: “Я тоже так думаю”. Это был нормальный ответ на мой вопрос, но он и другие начальники отделений выполняли приказы, когда высшие руководители требовали, чтобы они “преобразовывали” практикующих.
8 мая после обеденного перерыва я услышал, как кто-то позвал меня по имени. Я увидел у дверей столовой пятерых охранников. Один из них сказал мне: «Командир Лю Шуан ждёт тебя. Он хочет поговорить с тобой». Я знал, что пришёл мой черёд.
Когда мы подошли к кабинету, я сказал охранникам, что такая «трансформация» является незаконной, неразумной и бессмысленной. Они преимущественно отмалчивались. Я напомнил им: «То, что вы делаете, это ваша работа, и как вы это делаете, останется на вашей совести».
Командир Лю ждал меня. Он тоже был немногословен, сказав только, что мы должны идти в комнату для допросов. Лю подвёл меня к ней, бросил на меня взгляд и вздохнул.
Я вошёл и сразу заметил, что над дверью висит плотный занавес. Комната была освещена двумя мощными лампочками, но всё же казалась тёмной по сравнению с внешним помещением.
Мне сказали, чтобы я сел на железный стул. Как только мои глаза привыкли к свету, я увидел в комнате более дюжины человек и около 20 электрических дубинок различной длины, лежащих на подоконнике.
Янь Тяньсян, заместитель начальника Образовательного подразделения в тюрьме, объявил мне: “По приказу администраций провинции и тюрьмы ты теперь обязан пройти идеологическую трансформацию. Тебе есть что сказать?”
“Мы практикующие Фалуньгун] не совершали никакого преступления. Это несправедливо бросать нас в тюрьму. Почему вы продолжаете нас мучить? В чём смысл»? – спросил я его.
Он не ответил на мой вопрос, но приказал прикрепить меня к железному стулу. Мои ноги были закреплены за лодыжки, а руки зафиксированы с обеих сторон.
Я остался в комнате с четырьмя заключёнными и двумя или тремя охранниками. Мне показали видеопрограммы, порочащие Фалуньгун, которые я, начав практиковать Фалуньгун в 2006 году, почти все видел. Я сказал, что информация в этих видеороликах не соответствует действительности.
В одном видеоролике говорилось о том, как мужчина по имени Ван Юшэн привёз в США плакат, который весил несколько тонн и был длиной несколько километров. На нём было более миллиона подписей китайских граждан в поддержку преследования Фалуньгун компартией.
Я хорошо знал, как собираются такие подписи, поскольку и меня заставили написать своё имя на подобном плакате. Это было весной 2001 года, вскоре после того, как на площади Тяньаньмэнь произошёл инцидент с «самосожжением».
На работе приказали всем сотрудникам присутствовать на собрании. Руководители прочитали вслух приказ, а затем заставили тысячу сотрудников выстроиться и по очереди подниматься на сцену, чтобы написать имя на плакате, осуждающем Фалуньгун. Три видеокамеры с разных сторон записывали весь процесс. Каждый должен был встать, и никто не сказал «нет». У меня тоже не хватило смелости противостоять преследованию, и я против воли написал своё имя на плакате.
Через некоторое время даже полицейские посчитали все эти видео неубедительными. Они решили показать только одно видео, которое не имело никакого отношения к Фалуньгун.
Справа напротив меня в полуметре от моего лица сидел один заключённый. Если мои глаза закрывались больше, чем на три секунды, он делал что-нибудь, чтобы разбудить меня. Заключённый по имени Чжэн Цзе был особенно жестоким и бил меня кулаком по правому подреберью. Однажды, когда в комнате никого не было, он стал бить меня по спине и рёбрам, и я потерял сознание от боли.
В течение первых трёх дней мне не давали еды и только два раза водили в туалет. Для меня самым сложным было преодолевать жажду и сонливость. Две высоковольтные лампочки, сверкающие передо мной, ещё больше усиливали ощущение жажды.
Заключённые, которые наблюдали за мной, были готовы в любой момент ударить меня, чтобы я не задремал. Однажды, когда все вышли, заключённый так бил меня по спине и рёбрам, что я потерял сознание от сильной боли. Придя в себя, я сообщил его имя командиру Лю. На следующий день его куда-то перевели.
Начиная с четвёртого дня мне даже не давали пользоваться туалетом, разрешая мочиться один раз в день сидя на железном стуле. Ежедневно мне давали 250 миллилитров воды. Поскольку я ел мало, у меня в течение десяти дней не было стула.
Двери и окна были закрыты, и я не мог отличить день от ночи. У меня было только общее представление о времени по шагам заключённых, которые выходили работать утром и возвращались в свои камеры вечером. Но через несколько дней я потерял и это представление.
Входили полицейские и допрашивали меня. Затем перестали приходить, потому что атмосфера в комнате была ужасной. На мне были старые шерстяные носки. Через несколько дней они стали отвратительно пахнуть, и их бросили в угол комнаты. Охранники установили видеокамеру на расстоянии 30 сантиметров от моего лица и теперь могли ясно видеть моё лицо из своего кабинета. Конечно, камера не снимала заключённого, сидящего рядом со мной и бившего меня всякий раз, когда я закрывал глаза.
Почувствовав, что больше не могу переносить лишение сна, я крикнул: “Фалунь Дафа несёт добро!” Тогда они стали затыкать мне рот тряпкой. Но заключённый Чжэн Цзе, который бил меня, всегда использовал для этого мои грязные носки. Шерсть на носках сильно осыпалась, и во рту оставалось много ворса. Поскольку мне давали мало воды, то во рту было сухо, и я даже не мог выплюнуть этот ворс.
После шести дней лишения сна у меня начались галлюцинации. Сначала я ещё мог отличать иллюзию от реальности, но позже уже не получалось. Однажды моё сознание стало пустым. Я очень старался вспомнить что-нибудь, но не мог ни о чём думать. Я не мог вспомнить, кто я, и живу ли я в этом мире. Меня охватил ужас, а за ним началось психическое расстройство.
Позже мне сказали, что я встал, сломал наручники и начал кричать. Охранники вновь привязали меня к скамейке и заткнули рот тряпкой.
Я знал, что они хотят свести меня с ума. Я не боялся умереть, но боялся сойти с ума. Если бы я сошёл с ума, они использовали бы это для клеветы на Фалунь Дафа.
После этого случая я написал заявление о том, что больше не буду практиковать Фалуньгун, но при этом дал понять, что глубоко в сердце никогда не предам свою веру. Мучители сказали, что если я напишу своё имя в заявлении, им всё равно, буду ли я верить в своём сердце.
Но они усилили преследование и потребовали, чтобы я признал своё “преступление” перед видеокамерой. Я отказался, поскольку не хотел, чтобы это видео использовали с целью обмана других людей и клеветы на Фалуньгун.
Пытки ужесточились. Я выпивал меньше половины бутылки воды в день. Ранее у меня была травмирована правая нога, поэтому её не крепили к кольцу, но теперь они стали прикреплять обе ноги. Один из заключённых по имени Чжоу Хунвэй всегда бил ногой по ране на моей правой ноге, не давая мне закрывать глаза. В конце концов я потребовал, чтобы он прекратил такое издевательство. Больше он не прикасался к ней.
Наконец наступил день, когда я больше не мог терпеть. Я согласился признать своё “преступление” перед камерой.
Когда меня вывели из этой комнаты пыток, я заметил дату на календаре: 21 мая 2012 года.
В ту ночь у меня была высокая температура, я задыхался. Меня отвезли в тюремную больницу, где диагностировали плеврит и образование жидкости на уровне второго ребра. В течение двух недель моё сердце билось более 100 ударов в минуту. До этого у меня никогда не было проблем с сердцем. Кроме того, я не мог нормально спать в течение месяца и переходил от сознательного состояния к бессознательному.
Мои лодыжки распухли и потемнели, так как долго были прикреплены к стулу. Когда я вышел из той комнаты, мои ноги были покрыты толстым слоем омертвевшей кожи.
Позже, в июле 2015 года, когда я увидел по телевидению, как некоторые арестованные адвокаты по правам человека признали свои “преступления”, я часто задавался вопросом, подвергали ли их таким же ужасным пыткам, как меня.
Справочная информация
Ван Юнхан работал адвокатом в адвокатской конторе Цяньцзюнь в провинции Ляонин. С 2007 года он оказывает юридическую помощь практикующим Фалуньгун.
Ван опубликовал семь статей на веб-сайте Epoch Times, включая открытое письмо, адресованное высшему управлению юстиции в Китае. В своём открытом письме под названием «Ошибки, сделанные в прошлом, сегодня должны быть срочно исправлены» Ван отметил, что коммунистические власти КНР используют законодательную и судебную системы без проверок и финансовых ограничений для преследования практикующих Фалуньгун под видом закона. Ван разоблачил незаконный характер преследования и потребовал от высших судебных органов признать серьёзность проблемы, немедленно исправить свои ошибки и освободить всех незаконно заключённых практикующих Фалуньгун.
Результатом его писем стало то, что под большим давлением со стороны властей юридическая фирма, где он работал, уволила его. Адвоката лишили лицензии.
4 июля 2009 года полиция незаконно арестовала Вана. Согласно источникам в полицейской системе, приказ об аресте отдал Чжоу Юнкан, член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, высокопоставленное должностное лицо Китая, отвечающее за правопорядок.
27 ноября 2009 года Вана приговорили к семи годам лишения свободы.
